“Бытие”, лист 53 

 Эти две миниатюры сюжетно связаны между собой, словно бусины, натянутые на одну веревочку. Они рассказывают о драматичной развязке отношений Авраама с Богом: Всевышний повелел принести в жертву сына Исаака. “И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец всесожжения? Авраам сказал: Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой. И шли далее оба вместе.” (Быт.22,7-8) Несмотря, что само повествование наполнено крайне драматичными переживаниями, миниатюра выдержана в светлых, нежных, зеленоватых тонах. Можно подумать, что внук с дедушкой собирают хворост для костра. И только при внимательном рассмотрении в руках у Авраама виден нож. “И пришли на место, о котором сказал ему Бог; и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова, и, связав сына своего Исаака, положил на жертвенник поверх дров. И простер Авраам руку свою, и взял нож, чтобы заколоть сына своего.” (Быт. 22,9-10) Еще мгновение - и все закончится… Вспомним известную картину Рембрандта на тот же сюжет; она полна динамикой и внутреннего напряжения. Древнерусский художник рисует светлую пасторальную картинку с благостными лицами. Ангел, посланный Господом, даже не касается руки Авраамовой, а что-то издалека сообщает. Фигура Исаака не связана, как это написано в тексте Библии, а свободна, нож в руке почти не виден. Вот показательный пример того, как по-разному можно древнерусское и западноевропейское искусство трактуют один и тот же сюжет. 

Источник изображения на сайте издательства "Актеон".

© И.Б.Вишня "100 шедевров Музейского сборника".